— Вот это да! Откуда? И ты… сама водишь?!

— Это не мой! — нервно предупредила Маред. — Могу только до предместий довезти.

— Конечно-конечно, — уверила Изабель, ерзая на сиденье. — Ох, Маред, милая! Ты не представляешь, как я тебе благодарна! Ты меня от такого спасла… О, Керидвен, какой же я была дурой!

Она выглянула в окно, явно опасаясь чего-то, окинула дорогу позади быстрым тревожным взглядом. Только сейчас Маред увидела, что подол платья Изабель изорван и в грязи, а руки до самых локтей в синяках. Неужели от чьих-то пальцев? Похоже, розыгрышем здесь действительно и не пахнет.

— Так… — сказала вдруг Изабель тихо. — Маред, поехали. Быстрее…

Маред глянула в зеркальце у водительского сиденья: далеко в темноте на дороге светились какие-то огни. Погоня это или нет — неважно, близкого знакомства с ними она дожидаться не стала, вдавив педаль. «Драккарус» прянул с места, приблизившиеся было огни отстали. Изабель, вцепившаяся в сиденье, восторженно взвизгнула.

А дальше все случилось быстро и непонятно, как во сне. Руль вдруг перестал слушаться, а набранная скорость уже не позволяла остановиться. Маред крутанула руль, тяжелый мобилер на миг отозвался, но тут же снова заскользил по мокрой, покрытой слоем влажной глины, дороге. Неправильно! Совершенно неправильно, жутким косым движением. Впереди в лучах корпусных фонарей вырос огромный камень, отмечающий поворот на Лунден. Рядом что-то визжала Изабель, но Маред ее почти не слышала, пытаясь остановить мобилер. Как в страшном сне, когда все понимаешь, но не можешь проснуться, она видела летящий на них камень и слышала тяжелый удар, отдавшийся во всем теле. Зубы Маред клацнули — она едва не прикусила язык. И, оглушенная ударом и собственным ужасом, не сразу поняла, что мобилер остановился.

Рядом поскуливала Изабель. Маред закашлялась, выбираясь из смятого сиденья, превратившегося сверху и снизу в подобие кокона. Этот кокон их, похоже, и спас, смягчив удар. «Драккарус» стоял, упираясь в валун напрочь изуродованным корпусом, погнутым, будто картонная игрушка, по которой ударили кулаком.

— Ой… — всхлипнула Изабель, выдираясь из своего кокона, будто нарядная бабочка, и с трудом открывая дверцу. — Маред… Прости…

Маред не ответила. Ей, наверное, надо было трястись и визжать от ужаса, вспомнив ту, первую аварию, но чувства словно замерзли. Да и не горело ничего. И они с Изабель целы… Она тоже выбралась наружу, глянула на искореженный мобилер, из-под днища которого поднимался едкий светлый дымок. Глянула зачем-то в ясное звездное небо, запрокинув голову. Плакать не хотелось. И не хотелось ни слова говорить с топтавшейся рядом Изабель, которая жалким голосом повторяла, что обязательно что-то придумает.

Жизнь была кончена. Теперь уже — окончательно и бесповоротно. Маред полезла в поясную сумочку, достала фониль, следя за собой отстраненно, будто со стороны. Набрала номер лэрда. Дождалась слегка удивленного «Слушаю?» и сказала безразлично, пытаясь только удержаться на ногах и выговорить каждое слово членораздельно:

— Ваша светлость? Я разбила ваш «Драккарус».

Фониль зазвенел, когда «Агурати» Бреслина уже подъезжал к «Бархату». Алекс ответил, недоумевая, что могло понадобиться Маред, которая не звонила почти никогда, мельком заметил время — двадцать пять минут одиннадцатого — и, услышав голос девчонки, замер с фонилем возле уха.

— Так… — медленно сказал он, осознавая услышанное. — Вы кого-нибудь сбили?

— Нет, — прошелестел далекий и какой-то неживой голос Маред. — Я… в камень.

— Где?

— У поворота… на Мэйд Вэл. Там еще дуб…

— Не раскисайте! — рявкнул в трубку Алекс. — У дуба? Ждите, я сейчас приеду!

Как же хорошо, что Бреслин тоже предпочитал экипажам мобилер! В карете они тащились бы час, а то и больше. «Агурати» домчал их до злополучного поворота минут за двадцать-двадцать пять. По сухой дороге вышло бы даже быстрее, но после дождя колеса скользили, и только опытный водитель вроде Бреслина или самого Алекса рискнул бы выжать на такой дороге значительную скорость. А неопытному и вовсе не стоило садиться за руль. Маред… Какого баргеста она позволила себе взять мобилер? Без разрешения, тайком! Покататься, что ли?! Ну, будет ей катанье…

В висках молоточками стучала злость, Алекс молча глядел в темноту, порезанную на ломтики яркими лучами корпусных фонарей. Фергал, умница, молчал, ведя мобилер на пределе осторожности, выгадывая каждую возможную минуту.

И все равно даже эти минуты показались Алексу растянувшимися на пару часов. Свет «Драккаруса» был виден издалека, хоть и непривычно слабый. Понятно — уцелел только один фонарь.

Остановив «Агурати», Фергал вышел из него вслед за Алексом и длинно присвистнул.

У Алекса же захолонуло внутри, стоило взглянуть на смятый корпус. Это у «Драккаруса»-то! Одного из крепчайших мобилеров! Ради Темного Ллира, что ж ты натворила, паршивка?!

Он шагнул к застывшей столбом Маред — бледной, растрепанной, с застывшим взглядом — и остановился. За ее спиной стояла еще одна девица. Рыжие кудри рассыпались по плечам, дорогое платье запачкано и порвано. Маред на нее не смотрела, уставившись в темноту мимо Алекса. Живая… Насмерть перепуганная, но невредимая, кажется, только губы дрожат и в лице ни кровинки. Дура!

— Представьте нас, — сухо велел Алекс, кивая в сторону рыжей девицы.

Маред, не отвечая, смотрела на него, как на привидение, потом закусила губу, пытаясь прийти в себя.

— Добрый вечер, — звонко сказала рыжая. — Я Изабель. Тьеда Изабель Кармайкл. Пожалуйста, простите Маред! Она оказала мне огромную услугу! Маред не виновата, это я просила ее приехать.

— Чрезвычайно рад знакомству, тье Кармайкл, — убийственно вежливо сообщил Алекс. — Хотя предпочел бы познакомиться при других обстоятельствах. Что у вас с руками?

— О, пустяки, — бледно улыбнулась девица, выказывая неплохое самообладание.

Подойдя ближе, она встала перед Алексом, будто пытаясь загородить от него Маред.

— Мне действительно очень жаль, тьен…

— Лэрд Александр Монтроз, — процедил Алекс. — К вашим услугам…

— Очень жаль, милэрд, — повторила рыжая Изабель. — Мой отец возместит вам убытки, разумеется.

Сделанный ею реверанс на ночной дороге выглядел настолько неуместно и при этом элегантно, что Алекс против воли восхитился. А на руках у девицы явно были синяки, причем полученные не при крушении мобилера, а раньше. Именно такие остаются на нежной женской коже от грубых пальцев.

— Простите… — сказала вдруг рыжая, прищурившись. — Вы тот самый Монтроз? Королевский стряпчий?

Алекс молча поклонился.

— Милэрд, сама Керидвен мне вас послала, — решительно заявила тье Кармайкл. — Я нуждаюсь в вашей помощи!